Ночь триффидов - Страница 29


К оглавлению

29

– Стул… стол. Стол! – Она триумфально постучала кулачком по столешнице.

– Стол. Сидеть. Есть. Тетя Сью – здесь. – Показав на конец стола, она скривила рожицу и выдавила: – Кха-кха… Фу! Издав эти таинственные звуки, Кристина помахала ладонью у лица, как бы разгоняя дым.

– Понимаю, – сказала Керрис, глядя на меня, – тетушка Сью дымила, как паровоз.

– Макси, здесь… Макси нехороший… – Теперь девочка изобразила собаку, водрузившую лапы на стол.

– Интересно, научится ли она говорить как следует? – задумчиво произнес Рори. – Расширится ли ее лексикон, или останется на этом уровне?

– Она толковая девочка и обучается очень быстро. Кристина неожиданно поднесла палец ко рту, щелкнула языком и сделала вид, что разливает воображаемый напиток из воображаемой бутылки. Затем заговорила на удивление низким мужским голосом с легким, как мне показалось, шотландским акцентом.

– За новый, очередной год нашей жизни. Боже, храни короля.

– Господи, – восхищенно затряс головой Гэбриэл. – Я слышал о фотографической памяти, но о фонографической мне слышать не доводилось.

– Думаю, что если вас оставить в одиночестве в возрасте четырех-пяти лет,

– задумчиво произнесла Керрис, – то впечатления раннего детства настолько глубоко врежутся в вашу память, что вы их никогда не забудете.

– Бедный ребенок, я даже не хочу знать о том, что ей пришлось пережить, – сказал Гэбриэл.

– На койке она пока спать не желает, – сообщила Ким. – Стаскивает одеяла в угол и вьет себе что-то вроде гнезда. Но, как вы видите, настроение у нее прекрасное. Это умный, живой ребенок. Кристина со счастливой улыбкой обошла всех. Поглаживая каждого из нас по руке, девушка говорила:

– Хэлло… хэлло… хэлло… Добравшись до меня, она к этому приветствию присовокупила: “Бум-бум!”

– Итак, вы теперь для нас “Человек Бум-Бум”, – улыбнулась Керрис. Я кивнул, глядя на Кристину и не переставая изумляться тем изменениям, которые с ней произошли за столь короткое время.

– Она помнит, как я напугал ее выстрелами. Мне пришлось стрелять в триффида, приблизившегося к нам слишком близко. Шум обратил ее в паническое бегство.

– Это не повредило вашим отношениям, – улыбнулась Керрис. – Она снова поверила в вас. Человек Бум-Бум. И тут Кристина внезапно выбежала из комнаты. Мою улыбку как водой смыло.

– Может быть, вы поспешили с выводами, Керрис? – сказал я.

– Не тревожьтесь, – успокоила меня Ким. – Для нее все в новинку. Слишком много впечатлений для одного раза. Я думал, что девочка убежала, чтобы спрятаться в своем гнезде из одеял в углу каюты, но она вскоре вернулась, сияя от гордости.

– Сохрани это, – сказала она, протягивая мне обеими руками портфель. – Сохрани… ты… ты!

– Ты хочешь, чтобы я сохранил его для тебя? – переспросил я, пожимая плечами. – Но он принадлежит тебе.

– Ты сделать! Ты сделать! – стояла она на своем, втискивая в мои руки портфель.

– Прости, Кристина, но я не понимаю… – Я обвел беспомощным взглядом присутствующих.

– Ты… сделать! Присутствующие, судя по недоуменному виду, тоже были далеки от понимания.

– Ах! Ах! Ах! – Этот звук больше походил на собачий лай, чем на человеческую речь. – Ах! Ах! Она схватила лист бумаги, на котором писал Гэбриэл, и принялась двигать его перед своим лицом. У меня поначалу даже сложилось впечатление, что девочка вытирает глаза.

– Ты сделать! Ты сделать! – повторяла она. И тут меня осенило!

– Ты хочешь, чтобы я прочитал что-то. Ее глаза радостно засияли, и, энергично кивая, она выкрикнула:

– Читать это! Читать это!

– Хорошо, Кристина, я понял. По-детски поджав под себя ноги, она уселась на мягкое кресло и с восторгом принялась следить, как я расстегиваю ремни портфеля. Весь покрытый царапинами и пятнами портфель (мне даже показалось, что я узнал следы зубов) сам мог бы поведать многолетнюю историю своих приключений. По причинам, известным только самой Кристине, она хранила его с тех пор, как совсем крохой осталась в полном одиночестве. Открыв с некоторым душевным трепетом портфель, я принялся извлекать и аккуратно укладывать на столь хранившиеся в нем предметы. Первой появилась карманная Библия. Я открыл книгу и прочитал на титульном листе: “Кристине Джейн Скофилд в день принятия ею Святого Крещения. От любящей ее тети Сюзанн Туррейн”. Кристина с напряженным интересом следила, как я достаю из недр портфеля ее сокровища.

– Кукла, – сказал я и положил игрушку рядом с Библией.

– Беккер, – произнесла девочка и погладила личико куклы. Затем появился предмет, который я вначале принял за камень. Но, приглядевшись внимательнее, понял свою ошибку.

– Хлеб, – пояснил я. – Очень, очень сухой кусок хлеба. Пролежал в портфеле, видимо, много лет. После этого я извлек несколько предметов одежды для девочки четырех-пяти лет. В этот момент я понял, что вскоре мне откроется ключ для понимания прошлого Кристины. У меня возникло желание положить конец печальному ритуалу, но, взглянув на девочку, я решил продолжить.

– Блу-зер, – произнесла она, прикоснувшись к одному из своих бывших нарядов, и тут же сама себя поправила: – Блузка. – К ней возвращалась память. – Скверная собачка Макс, – с неожиданно затуманившимся взором протянула она, – дерево укусило Макса. – Все ее оживление вдруг куда-то исчезло. – Макс в земле. Всем своим существом я ощутил ту атмосферу печали, которая в этот момент воцарилась в пассажирском салоне парохода. Наверное, каждый из присутствующих воссоздавал в уме картину того, что пережила девочка, оставшись в одиночестве. Я видел, как она бежит по темному лесу, прижимая к груди портфель, в который кто-то сложил самые необходимые вещи. Краюху хлеба, так и не съеденную за все эти годы, Библию, которую никто не прочитал, и другие вещицы, способные напомнить крошке о более счастливых временах. При условии, что она сумеет выжить. В портфеле оказались и другие предметы. Бечевка. Карманный нож. Пустой спичечный коробок. Золотой медальон с локоном светлых волос. На медальоне имелась гравировка: “Маргрет Энн Скофилд”. Наверное, ее мама. На самом дне портфеля оказалось еще кое-что. Металлический футляр для сигары с навинчивающейся крышкой. Судя по размеру футляра, в нем когда-то хранилась гавана или что-то столь же большое. Почему футляр здесь? Может быть, для того чтобы напоминать об отце? Я начал убирать предметы в портфель, но Кристина остановила меня, схватила за запястье, подтащила мою руку к столу, прижала пальцы к сигарному футляру. Я обвел взглядом своих попутчиков, они же выжидающе смотрели на меня. В помещении царила тишина, если не считать отдаленного шума машины.

29