Ночь триффидов - Страница 82

– Что с вами? – спросил я.

– Ничего особенного. Просто сломала руку, – ответила девушка, поднимая глаза. – Проклятие! Я не смогу завтра работать.

– Не думайте о работе. Надо показать вашу руку врачам.

– Здесь есть костоправ… но я перестану получать ваучеры.

– Я позабочусь о пище для вас, – сказал я.

– Дело не только в пище. – Голос ее звучал смертельно устало. – Я не буду получать ваучеры на стимулирующие вливания до тех пор, пока не начну работать.

– Стимулирующие вливания?.. – недоуменно переспросил я. И тут же меня осенило. Я вспомнил слова Гэбриэла о том, как Торренс порабощает людей с помощью героина. – Понимаю…

– Как жаль, что они унесли перегонный куб, – сказала Ровена с гримасой боли. – Спирт помог бы мне пережить ломку. К этому времени большинство жильцов уже разбрелись по своим конурам, чтобы поразмышлять о постигшем их несчастье. Лишь один старик задержался взглянуть на руку Ровены. Я непроизвольно скривился, как от боли, увидев синее вздутие на предплечье, в том месте, где произошел перелом.

– Устраивайся как можно удобнее, девочка, – мягко произнес старик. – Я скоро вернусь. Мне надо найти пару досок, чтобы наложить тебе шину.

– Благодарю, – прошептала Ровена. Я страдал от беспомощности. Как мог я молча наблюдать за бесчинствами, которые творили здесь эти бандиты? Но с другой стороны, что я мог сделать? Численностью они меня превосходили, и у них в отличие от меня имелись ружья. Марни делала все, что могла. Она уложила Ровену на койку и подложила под сломанную руку сестры подушку. Я принялся рыться в рюкзаке, внезапно вспомнив, что видел там какой-то очень важный предмет… Ага, вот он! Картонная коробка с красным крестом.

– Дэвид! Дэвид Мэйсен! Я поднял глаза и посмотрел на Ровену.

– Дэвид, – сказала она. – Вам надо отсюда уходить.

– Но…

– Послушайте меня! Здесь оставаться опасно.

– Но эти типы явились всего лишь за перегонным аппаратом.

– Да, вас они пока не искали. Но вскоре хотя бы один из копов припомнит, что видел лицо, которое явно выпадало из общего окружения.

– Уверен, что ни один из них даже не взглянул на меня.

– Бросьте, Дэвид! Возможно, в тот момент они действительно были слишком заняты нашим аппаратом и заботой о бутылках, но один из них обязательно спросит себя, с какой стати в этой берлоге появился упитанный мужчина. Поверьте мне! Они непременно вернутся. – Девушка произнесла последние слова настолько энергично, что шевельнула сломанной рукой. Гримаса боли снова исказила ее личико. – И если вы считаете свое пребывание здесь героизмом, то подумайте еще раз. Когда вас обнаружат, нас всех сожгут живьем.

– Ну хорошо, – согласился я. – Только обязательно скажите Сэму Даймсу, что здесь произошло. Попробую прорваться в ангар к самолетам.

– Одному вам не пройти… Марни, – она повернулась к сестре, – проведи Дэвида к самолетам. Марни кивнула и жестом пригласила меня к выходу.

– Берегите себя, Ровена, и возьмите это. – Я протянул ей аптечку первой помощи. – Здесь есть пара ампул морфина и шприц. Если… если вам станет невмоготу…

– Спасибо, Дэвид. Я, поверьте, очень высоко ценю вашу помощь. Повинуясь внезапному импульсу, я наклонился и поцеловал ее. Я настолько расчувствовался, что чуть было не совершил непоправимую ошибку, пообещав вернуться и забрать их отсюда, но прекрасно знал, что на свершение этого подвига у меня нет никаких шансов и обещание я выполнить не смогу.

– Прощайте, Дэвид! И поторопитесь. Консьержка ожидала именно подобного развития событий. Ни слова не говоря, она открыла врата ада, и я последовал за Марни по лестнице. Через несколько мгновений мы оказались на улице. При свете дня я сам себе казался марсианином, случайно забредшим в эти края. Марни толкнула меня в спину и, приложив палец к губам, нырнула обратно в дом. Вскоре она снова появилась на улице и помогла мне втиснуться в вонючее пальто. Пальто было настолько грязным, что установить его первоначальный цвет не было никакой возможности. Отступив на шаг, она оценила результаты своих усилий. Покачала головой, присела на корточки, собрала немного пыли, поднялась и провела ладонью по моей физиономии, уделив особое внимание лбу и носу. Оглядев меня с ног до головы, девушка удовлетворенно кивнула, схватила меня за локоть и повлекла за собой по проулку. Теперь, в маскарадном костюме, я мог открыто шагать по улице. Марни семенила рядом со мной, решительно выдвинув вперед подбородок и сверкая зелеными глазами. Мы проделали тот же путь, что и раньше, только в обратном порядке. Быстро пройдя по освещенной вечерним солнцем улице, мы проскользнули в угольный двор, а оттуда нырнули в старый туннель, по которому много-много лет назад перевозили уголь, прибывший на баржах по Гудзону. Как и прежде, темный и гулкий коридор при свете фонаря, который не забыла прихватить Марни, выглядел довольно жутко. Наконец мы вышли – как я подумал, навсегда, – из этого похожего на склеп места. Но оказалось, что благодарить судьбу еще рано. Пространство вокруг ангара кишело похожими на ящики экипажами. В двери сплошным потоком лились полицейские в черных фуражках. Мне даже показалось, что в одном из них я узнал нашего краснолицего выходца из Йоркшира. Он отсалютовал только что прибывшему начальнику и провел его в ангар. Так решился вопрос о моем полете домой. Я обернулся к Марии. Девушка смотрела на полицейских таким испепеляющим взглядом, что я даже удивился, почему они не горят синим пламенем.

– Марни, – сказал я, придя наконец к решению, которое напрашивалось еще несколько часов назад, – не могла бы ты провести меня на юг – в город?